Прочёл на одном дыхании книгу Машина с евреями - про весёлые приключения музыкантов из группы Макаревича. Моральный облик автора книги, прямо скажем, удручает, однако я надеюсь, что ряд эпизодов был всё же им выдуман для придания красочности повествованию.

Известный певец, который в наркотическом опьянении требует от гримёра побрить ему спину, плохо вписывается в мою картину мира: я предпочёл бы надеяться, что эта и некоторые другие истории никогда не происходили в реальности. Автор книги - Пётр Подгородецкий, клавишник Машины времени и шоумен. Найти книгу в интернете можно безо всякого труда: Не буду пересказывать разные весёлые эпизоды, отмечу только, что с первой до последней страницы музыканты страстно предаются разнообразным порокам.

Вообще, удивительно, как нашим музыкантом удаётся подойти к пенсии с непропитыми мозгами: та страстность, с которой они употребляют алкоголь и наркотики, должна далеко не самым лучшим образом сказываться на их умах и талантах.. Знаете, в чём я вижу главное отличие музыкантов той волны от, скажем, Булата Шалвовича Окуджавы?

Окуджава пошёл добровольцем на войну в 1942 году, служил миномётчиком, потом радистом. После войны долго работал учителем, параллельно писал песни и стихи. Через какое-то время перешёл на журналистскую работу.

Когда Окуджава, наконец, ушёл со службы и сосредоточился на творческой деятельности, ему было уже 37 лет, это был взрослый человек с богатым жизненным опытом. Я очень далёк от мысли идеализировать Окуджаву или его творчество - однако я понимаю, что этот человек имел право быть учителем, в большом смысле этого слова.

Чему может научить человек, который практически сразу после окончания школы начал жить удалой жизнью артиста - пить водку и ездить по гастролям - я не понимаю. Не считайте меня занудой, однако разум не покупается в магазине. Прежде чем человек сможет сказать что-либо умное, он должен вначале найти где-то источник знаний. Это может быть жизненный опыт, тысячи прочитанных книг, беседы с мудрым учителем или, скажем, долгие размышления о вечном.

Я не могу навскидку назвать ни одного философа, который написал бы что-нибудь по-настоящему значительное в молодости. Как правило, главные труды философов рождаются уже после 40 лет - и это совсем не случайно. Почему Машина времени стала столь популярной в восьмидесятые годы? Предположу, что перед нами типичный перекос советского дефицита.

Аналогичная история произошла с эмигрантом Вилли Токаревым. Пока он был запрещённым эмигрантом, он был в моде, его песни переписывали с кассеты на кассету. Во время перестройки, когда Токареву разрешили приехать в Россию, эта популярность конвертировалась в оглушительный успех во время концертного тура.

Токарев собирал огромные концертные залы и стадионы: Однако буквально за пару лет люди наелись свободой досыта - мода схлынула, и оказалось, что настоящих ценителей творчества Вилли Токарева относительно немного. Огромные концертные залы вернулись к традиционным тоталитарным исполнителям. Как выяснилось, Кобзон и Пугачёва нравятся зрителям независимо от текущего государственного строя.

Машина времени занимала в СССР полузапрещённую нишу. Точнее, сама-то Машина времени была легальна, а вот её потенциальные конкуренты вынуждены были сидеть в подполье.

Этот искусственно зачищенный рынок был весьма комфортен для бизнеса: благодаря поддержанию хороших связей с чиновниками музыканты могли в течение почти 20 лет монопольно стричь сливки со своей уютной ниши - а потом ещё 25 лет без особых усилий удерживаться на волне наработанных за эти 20 лет связей и популярности.

На этом фоне весьма забавно слышать от Макаревича либеральные истории про коррупцию, блат и откаты - далеко не факт, что молодая Машина времени сумела бы выжить сегодня, в условиях конкуренции с сотнями популярных рок-групп из разных стран. Любопытно, что у Макаревича есть причины не любить как современную Россию, так и СССР.

Про Россию я уже писал - снятые в перестройку ограничения убрали его конкурентное преимущество легального рокера, он превратился из недосягаемой звезды в одного из многих. Однако и с Советским Союзом всё было не очень здорово: в то время как на Западе артист с популярностью Макаревича ездил бы на ламборгини или на бентли, Макаревич встретил распад СССР на москвиче.

Вот если бы можно было получать капиталистический уровень гонораров, но при этом работать в советских тепличных условиях - вот тогда, пожалуй, Андрей Вадимович был бы доставшейся ему страной доволен.